Марина Лошак — куратор, галерист, искусствовед, директор ГМИИ им. Пушкина.
В апреле откроется ретроспектива Джорджо Моранди, в мае музей представит свой проект на биеннале в Венеции, а летом Москву ждёт экспозиция мастеров венецианской школы. Видите ли вы какую-то преемственность между этими событиями?
Мы специально выстраивали всё в такой последовательности. Итальянское искусство как объект нашей любви по—прежнему будет существовать в стенах музея. Не только потому, что у нас очень активный куратор этого направления – Виктория Эммануиловна Маркова, — но и потому, что это традиция музея. У нас всегда работали очень сильные итальянисты, прекрасные ученые, которые написали и издали массу книг. Именно эти люди сформировали категорию зрителей, которые особенно любят итальянское искусство: они во многом хорошо разбираются, многое видели, образованы и вообще уникальны.
Выставка Моранди не первая в нашем музее. Предыдущая была довольно давно (в 1973 г. – прим. ред.), и уже появилось поколение людей, которые не видели живьём его работ. Я считаю, что Моранди относится к той категории художников, которым нужно хотя бы раз в 20 лет посвящать большие выставки. Это такая пилюля, витамин, который нужно принимать регулярно. Не могу сказать, что это художник для простого зрителя. Моранди — прежде всего художник для художников. Я уверена, что все люди, занимающиеся искусством как профессией, должны периодически видеть Моранди. К сожалению, не все могут съездить в десяток музеев, чтобы увидеть то, что будет на одной выставке. Вообще таких художников, к которым нужно иногда возвращаться, не так уж и много. Они как ключи, как инструмент к развитию, и должны возникать в нашей жизни. Моранди точно к ним относится.
Вообще сделать любую выставку – очень сложная история. Моранди было сделать непросто, ведь мы имеем дело с перфекционистами с обеих сторон. Два куратора – Виктория Маркова и Мария Кристина Бандера – проделали колоссальную работу. Итальянский куратор является специалистом по творчеству Джорджо Моранди. Я была на больших выставках, которые она делала, и она демонстрирует очень глубокое знание предмета. В этом случае невозможны никакие компромиссы. Но ведь без компромиссов очень трудно. Поэтому приходится идти на какие-то беспрецедентные шаги, чтобы сделать всё по полной программе.
Для того, чтобы картина была действительно полной или, как бы я сказала, совершенной, были собраны работы со всех краёв, музеев и частных фондов Италии. Дизайном выставки занимаются очень тонкие люди — Надежда Корбут и Кирилл Асс. Они делают экспозицию так, что мы не увидим даже намёка на слово «дизайн». Я считаю это высшим уровнем работы, когда выставка воспринимается всецело. Несмотря на то, что они загружены работой, связанной со строительством Галереи старых мастеров, за дизайн выставки Моранди они взялись по своей личной просьбе.
В чём для вас важность Венеции как площадки современного искусства?
Венеция действительно особенное место — абсолютно интернациональное и вместе с тем абсолютно локальное. И все качества национального характера тоже в Венеции соединены: открытость, снобизм, артистизм. Для нас счастливым образом совпало так, что с выставкой «Человек как птица. Образы путешествий» мы делаем шаг, декларирующий наше устремление в сторону живого искусства. Венецианская биеннале — место, куда приезжают флибустьеры этого направления в искусстве со всего мира. И для нас особенно важно, чтобы эти люди увидели выставку. Кроме того, сделать любой проект в Венеции в этом контексте — уникальная возможность. Я не знаю другого города на земле, который мог бы предоставить такую возможность.
Как выбирался район и для выставки? Почему именно палаццо Соранцо Ван Аксель?
Это всё звёзды. Сначала было выбрано другое палаццо, и мы всё делали для него. В последний момент, когда мы уже отчаялись, мы поменяли его на другое место и очень этому рады, потому что это место ещё больше соответствует тому, что мы хотели. Надеемся, это везение останется с нами до конца выставки.
Палаццо Соранцо Ван Аксель
Когда вы говорите про итальянское искусство и зрителя, которого воспитали, как лично вы для себя характеризуете это искусство и те параметры, на которые зритель особенно обращает внимание?
Средний итальянец и средний русский человек при сопоставлении оказываются очень близкими друг другу. По эмоциональному устройству они — наши братья. Поэтому итальянское искусство воспринимается исключительно точно. Для русского зрителя, особенного воспитанного нами, нужна не просто красота в чистом виде, а обязательно драматизм, артистизм. Нужны силовые поля. Со всем тем, что несет итальянское искусство, я бы сравнила оперу. Это и условность, и невероятные природные возможности, какой-то восторг — всё это свойственно и русскому характеру тоже. Вообще для человека важно не только видеть новое, но и испытывать радость узнавания, понимать, что это произведение — часть твоего личного опыта.
Какие для вас главные места силы в Италии?
Их так много, честного говоря (смеется). Я так часто там бываю и так много мест люблю! Мой выбор зависит от того, какова моя жизнь в данный момент.
Как вы распределяете для себя в Италии жизнь и работу?
Я считаю, что жизнь всегда важнее даже самого любимого дела. Конечно, моя работа — это моя жизнь, но всё равно нет ничего более счастливого, чем шарканье без планов и целей, особенно по такой стране, как Италия: импровизированное существование — её главное свойство. Ты не знаешь, что тебя ждёт за углом, и готов к радости простых человеческих проявлений. Не в каждой стране это получается.
Я очень люблю Рим в любое время года, но особенно зимой, когда там мало туристов. Я, естественно, очень люблю Венецию, но мне никогда не удавалось там бывать в другое время года, кроме биеннального. Я очень люблю маленькие города Италии. В разное время они были для меня открытием: Феррара, Виченца, Бергамо, Пиза, Лукка, которую я обожаю.
До последнего времени я не очень чувствовала Милан, мне мешало его чрезмерное fashion-движение, но в один прекрасный момент мне открыл его итальянский друг, и я полюбила этот город. Очень важно, кто тебе покажет город, и кто тебе его откроет. Такая же история у меня была с Генуей.
К Риму у меня особое отношение, потому что это был первый итальянский город, куда я приехала ещё совсем молодой девушкой в начале перестройки. Мой муж-журналист там часто бывал, и все наши друзья на тот момент были итальянские журналисты. Будучи завотделом экономики «Московских новостей», он ездил по обмену в газету «La Repubblica», а к нам, соответственно, приезжал Эцио Мауро, который потом стал знаменитым журналистом. Сейчас мы по-прежнему общается и дружим. И вообще многие последующие журналисты газеты становились нашими друзьями. Поэтому первый визит в Рим был как визит домой. Это очень приятное чувство, когда ты как будто возвращаешься.
Рим, Пьяцца Навона
Я никогда не жила во Флоренции и бывала там лишь по одному дню. Для того, чтобы почувствовать город, нужно там жить, тогда появится другое, физиологичное чувство.
Я обожаю юг Италии, в особенности Неаполь. Мы там даже одно время жили в квартире подруги, которая была завкафедрой славистики в Болонском университете. Квартира находится в центре Неаполя, и когда выглядываешь из окна, то по обе стороны видишь огромные попы амуров, и ты оказываешься прямо посередине.
Неаполь
Мы часто жили в Болонье и, причём тоже не в гостиницах, что, конечно, даёт совершенно другое ощущение. Всем советую поехать в Болонью. Это нереальный город и чудесная географическая точка, из которой очень удобно путешествовать по Италии.
Болонья
Вообще Италия — это страна, куда можно ехать наобум: просто, закрыв глаза, указать пальцем место на карте, и куда ни попадешь — всюду будешь счастлив.
Вы недавно побывали в Карраре. Какие у вас остались впечатления?
Мы оказались там впервые и поднялись вверх через все эти прекрасные шурфы и горы. Это было сильнейшее, ни на что не похожее впечатление! Потом оказалось, что многие наши друзья там живут, и их дети учатся в Каррарском университете. В частности, там живет известный художник Айдан Салахова. Как раз когда мы были в Карраре, у меня состоялся разговор с Андреем Кончаловским, который жил там в связи со съёмками фильма о Микеланджело. Он быстро сказал нам, куда подняться, в какое место зайти и где съесть тёплое сало (сало из Колоннаты — знаменитый местный продукт — прим. ред.). Мы вернулись оттуда совсем белые, как сновидение: мраморная пыль покрывала обувь, одежду и даже голову. Зато воспоминания остались незабываемые!
Мраморные горы в Карраре
| Текст: | Лев Кац |